Ворота в ангарах для трамваев были маленькими, не подходили для больших троллейбусов. Поэтому депо в своё время и перестраивали: ломали и расширяли проёмы. Когда мы взялись за реставрацию, то стремились вернуться к первоначальному варианту, «трамвайному». Основывались на старых чертежах, архивных фотографиях. Если там, где было окно, стояла дверь, то мы возвращали окно.

Меня приняли вожатым в Миусский трамвайный парк. Но вожатым я работал недолго. Меня вскоре перевели в кондукторы. Миусский парк помещался на Лесной улице, в красных, почерневших от копоти кирпичных корпусах. Со времён моего кондукторства я не люблю Лесную улицу. До сих пор она мне кажется самой пыльной и бестолковой улицей в Москве. Воспоминание о ней связано со скрежетом трамваев, выползающих на рассвете из железных ворот парка, с тяжёлой кондукторской сумкой, натиравшей плечо, и с кислым запахом меди. Руки у нас, кондукторов, всегда были зелёными от медных денег.

Мой дедушка рассказывал, что его тётя была замужем чуть ли не за главным конструктором Миусского депо. Когда я разбирала наследство, то недоумевала, откуда у нас взялись немецкие готовальни. Оказалось — из депо.

Ансамбль Миусского трамвайного депо представляет собой яркий образец русской промышленной архитектуры. Реставрацию трамвайного парка провели за счёт привлечения частных инвестиций. Для этого депо передали в долгосрочную аренду инвестору по итогам открытого аукциона".

Мы искали и находили кирпич того периода, чтобы он по цвету и по размеру совпадал. И все же главной задачей было сохранить историческую кладку. И у нас получилось! Мы меняли только деструктивный кирпич".

Мне нравится, что люди туда с удовольствием ходят. Пространство получилось атмосферным. Когда я возвращаюсь туда, то вспоминаю все: где какой кирпич менялся, где какая штукатурка снималась. Я видела, каким депо было до и стало после. И это впечатляет!